От Николаса Спикмэна до Александра Кожева. Неизвестное направление в понимании безопасности Запада
Докладчик: И.МАЗИС, профессор Афинского Национального университета им.Каподистрия
Кем был Кожев?
Александр Кожев или Александр Владимирович Кожевников родился в Москве 28 апреля 1902 года, умер в Брюсселе 4 июня 1968 года от сердечного приступа.
Французский философ русского происхождения, племянник известного русского художника школы «Русский авангард» Василия Кандинского, который возродил интерес и содержание эллинистических учений во Франции, которые первоначально были распространены во Франции Виктором Кузиным в 19 веке.
Благодаря предметам, которые Кожев преподавал в период с 1933 по 1939гг. в Практической школе высших исследований (Еcole Pratique des Hautes Еtudes) в Париже, ему удалось максимально поспособствовать возрождению эллинистических учений и вывести их на другой, более высокий уровень в кругах французской элиты.
Среди слушателей семинаров Кожева были Raymond Queneau, Georges Bataille, Maurice Blanchot, Maurice Merleau-Ponty, André Breton, Jacques Lacan, Raymon Aron, Roger Caillois, Michel Leiris, Henry Corbin, Jean Hyppolite и Еric Weil.
Толкование в эллинистическом понимании диалектики хозяина-раба оказало решающее влияние на точку зрения Жака Лакана (Jacques Lacan) касательно его учения о так называемой «фазе зеркала» в понимании развития младенческого самосознания, а также в ходе становления идей постструктуралистов-философов Μichel Foucault и Jacques Derrida.
Международная политическая практика и Кожев
Политическая деятельность Кожева, которую я представлю в своем докладе, доказывает, что у философа не было желания просто преподавать какую-либо утопию.
Кожев всеми силами – насколько это только было возможным – пытался реализовать себя на политическом поприще, но с точки зрения так называемой тактики «серого исхода/eminence grise».
Если мы отследим и проанализируем политическое значение тех должностей, которые он занимал в свое время, связывая их с его теорией о Латинской империи, мы, к нашему большому удивлению, сможем понять, что речь идет о человеке, который создал Европейское объединение угля и стали, Европейское экономическое сообщество, предложил современное понимание и оценку африканского и исламского переселенческого потенциала, а также выступил с предложением инструментализации ислама в русском понимании, показал значение Православия в бывшем СССР и современной России, смог предвидеть трейлер Германии в англо-саксонской армии, подчинение Франции главенству Берлина и многое другое…
После окончания Второй мировой войны Кожев оставляет академические круги и занимает стратегическую должность в Министерстве Национальной Экономики и Финансов Франции, становится одним из тех, кто принимал участие в договоренностях и переговорах касательно договоров по Генеральному соглашению по тарифам и торговле (GATT), которые, в свою очередь, явились результатом инициативы группы Лондона-Вашингтона в 1945г. (а именно городов-полюсов, которых именно так охарактеризовал Кожев в том же году и представил их в качестве основных элементов «Англосаксонской империи»).
Речь идет о создании всемирной организации, которая будет призвана регулировать вопросы международных торговых и валютных операций, международных инвестиционных проектов, а также вопросов развития государств в контексте вышеназванной деятельности.
Данное Соглашение было подписано в Женеве, в 1947 году восемнадцатью странами. Точкой отсчета действия и введения в силу данного Соглашения было принято считать 1 января 1948 года, главной целью действия которого было становление и развитие международной торговли, и одновременно, ослабление системы тарифов и упразднение определенных ограничений.
Несомненно, та критика, которая сегодня направлена в адрес Генерального соглашения по тарифам и торговле (GATT), а также его преемника и последователя – Всемирной торговой организации, связана с тем фактом, что ВТО продолжает оставаться неизменно сосредоточенным на либерализации в системе всемирной торговли, несмотря на современный ход развития событий, которые диктуют и навязывают иное трактование и иные подходы, такие как, например, формирование гражданского общества, утверждение законов и правил касательно защиты окружающей среды, а также касательно правомочного главенства стран с высокоразвитой экономикой и высоким уровнем жизни над менее развитыми и экономическими слабыми государствами. Они предлагают аргумент, что «открытие» хрупких, мягких экономик на международных рынках отвечает интересам монополий и мощных транснациональных компаний. Это именно та критика, которую Кожев сделал своевременно, и которая не имела отношение к созданию Латинской империи.
С 1948 года Кожев был секретарем Европейской организации экономического сотрудничества.
В рамках своих должностных обязанностей он был советником всех правительств Франции в самых тонких и важных государственных делах. Он также сыграл очень важную роль в 1950 году после объявления Робертом Шуманом (Robert Shuman) (9 мая 1950 года) об учреждении Европейского объединения угля и стали (ECSC), которое, как известно, было основано в 1952 году при активизации Парижского договора.
Среди стран, которые принимали участие в данном объединении, были Германия, Бельгия, Франция, Люксембург, Италия и Нидерланды. Целью объединения был непосредственно контроль военных активов Германии до 1936 года (угля и стали), чтобы преодолеть потенциальные риски новых конфликтов со стороны Германии.
Договор был подписан 18 апреля 1951 года, введен в действие 23 июля 1952 года с запланированным сроком действия на 50 лет, однако договор прекратил свое действие 23 июля 2002 года, через двенадцать лет после воссоединения двух Германий, двух немецких государств.
Стоит заметить, что не было особо большого настроя и готовности основных европейских сил Франции и Великобритании к такому развитию событий! Пятнадцать месяцев спустя (4 апреля 1949 года) по инициативе группы так называемых «Специальных отношений» Лондона-Вашингтона была создана организация НАТО, учредителями которой стали основатели Генерального соглашения по тарифам и торговле (GATT), а именно Соединенные Штаты, Великобритания и их ключевые звенья, Франция, Бельгия, Люксембург, Норвегия, Нидерланды и Канада, которые были государствами-участниками с самого начала.
Политическая философия и послевоенная геополитическая точка зрения Кожева
Кожев отверг преобладающее на тот момент мнение среди европейских интеллектуалов 1930-х годов, что капитализм и демократия являются ошибочными неудачными конструкциями европейского Просвещения и будут уничтожены коммунизмом или фашизмом.
Как он пишет, в некотором смысле, США достигли окончательной стадии коммунизма, и все представители «бесклассового» общества могут считаться равноправными, работая не более того, чем это будет продиктовано их собственным волеизъявлением.
Кожев не отличался своей антипатией к СССР, но всеми своими духовными силами и своей геополитической мыслью выступал за независимость латинского мира, а именно Франции, Италии и Испании, с их колониями, которые претерпевали в то время от суверенитета «англосаксонской империи», а также от господства «Советской славянской православной империи», как он их назвал в 1945 году, в своем небольшом очерке, который как раз завершил на тот момент, под названием «L’Empire latin. Esquisse d’une doctrine de la politique française/Латинская империя. Составление доктрины для французской политики».
Данный труд Кожева был тайно передан генералу де Голлю в августе 1945 года, когда он был главой Временного правительства Французской Республики. Краткое изложение текста данного документа впервые было опубликовано в мае 1990 года. Копия документа находится в архиве Института Гувера (Hoover Institute).
Диалектика, ведущая к Империи и онтологии ее «коренных народов»
В данном документе Кожев поднимает вопрос о развитии национальных общественных формаций по шкале средневековых и ренессансных весов в диапазоне вестфальской и современной форм национального государства, и в этом контексте говорит о неизбежной последовательности и применении императорских форм, которые трактует как «транснациональные политические ассоциации, состоящие из народов, родственных друг с другом».
Определяет эти родственные отношения в первую очередь как «родство языковое и политическое», «родство образа мышления» или, как можно еще выразиться «родство климата». Эта духовная близость интерпретируется, в частности также и на основе идентичности религии. Кожев отмечает, что «религиозный и церковный параметры, отделенные от таковых параметров самого духовенства, в настоящее время совсем нельзя охарактеризовать милосердными».
В этом контексте он подчеркивает протестантскую основу глубоко капиталистической природы и сути англо-германо-саксонской империи, соглашаясь со всеми теми социологами, которые «рассматривают протестантизм как основу капитализма».
В противоположность данной точки зрения Кожев предлагает рассматривать социальную пользу «свободного времени», что в свою очередь является ценностью и культурой Латинской империи.
При этом он задается вопросом: «Разве не сам Маркс говорил, повторяя дословно слова Аристотеля, что, в конечном счете, сильнейшим мотивом прогресса, а соответственно и социализма является желание человека иметь как можно больше свободного времени?»
Данную позицию отстаивает и поддерживает и итальянский философ Джорджо Агамбен (Giorgio Agamben), подчеркивая уязвимость и хрупкость сути объединения «Европа», которая притворяется, что в своей основе имеет чисто экономические интересы, отказываясь при этом от любого рода действительных родственных отношений между формами повседневной жизни, культуры и религии, при этом призывая всех нас возродить и вернуть некую форму подобную той, которую Кожев называет «Латинской Империей».
Этот очерк, как этого и следовало ожидать, стоил итальянскому философу резкой критики и жестких насмешек, которые буквально посыпались со страниц немецкого издания FAZ («Франкфуртской всеобщей газеты») в Германии в 2013 году.
Имперские идентичности: понимание исторической необходимости
Что касается Сталина, Кожев признает, что «его политическая гениальность […] – заключается именно в том, что он сам это осознал, и что в своем противостоянии с Троцким, а также в силу упразднения «троцкизма», Сталин согласился с политической реальностью того времени, создав СССР как славяно-советскую империю […] и этот «имперский социализм», который с политической точки зрения оказался жизнеспособным, противоречит как троцкистской утопии «гуманитарного» интернационалистического социализма, так и гитлеровскому анахронизму национал-социализма, который в своей основе несет устарелую политическую реальность нации, которая в свою очередь пытается создать «национальную империю», что является абсолютно невозможным.
Что касается Британии, Кожев утверждает, что «понимание имперской реальности показывает политическую гениальность и величие лидеров английского государства и особенно Черчилля. […] англо-саксонская империя, а именно политико-экономическая англо-американская коалиция, является на сегодняшний день дееспособной и эффективной политической реальностью. И политическая гениальность Англии заключается в том, что страна восприняла этот факт, приняв также и все его возможные последствия».
Я в свою очередь не могу сдержать себя от искушения и признать тот факт, что в этом контексте Кожев предвидит и подготавливает нас к современным развитиям событий в виде BREXIT, но одновременно подводит нас к восстановлению сильных отношений Лондона-Вашингтона в соответствии с классическими стандартами.
Латинская (романская) империя и роль ее колоний
На духовной и религиозной близости романских народов Кожев основывает свою идею создания империи, которая должна быть достаточно сильной, чтобы не быть легко атакованной и иметь способность доказать свою силу и отбить любое желание о вторжении, при условии, конечно, что одновременно не будет противостоять своим двум основным потенциальным имперским оппонентам.
Исходя из этого, Кожев считает, что именно таким образом станет возможным обеспечение международного мира, и, как следствие, предлагает конкретную схему для осуществления данной проекта.
Он пишет: «Необходимо создать истинный, эффективный и результативный политический союз, который будет в равной степени унифицирован и в равной степени реальным и результативным по отношению к Британскому Содружеству или Советскому Союзу».
Именно поэтому особое значение Кожев придает политическому столпу «в той или иной политической организации», в особенности в его романской интерпретации, согласно которой он не «будет ограничиваться либерализмом, который основан на крупных автономных фондах и массовой безработице в англосаксонском блоке, с одной стороны и опустошительной и несколько варварской государственности СССР, с другой». И это «может быть реализовано только в том случае, если страны создадут новый настоящий экономический союз».
Однако, предпосылкой для формирования подобного «союза» являются такие государства, как «Франция, Италия и Испания, которые должны начать рассматривать свое колониальное наследие как общее. То есть рабочие возможности [коренных французов] в колониях, а также [жителей колоний в митрополии] должны быть равными для всех граждана этих трех стран».
Иными словами, столичный экономический союз должен быть дополнен экономическим союзом колоний! Это удивительные факты!
В 1945 году Кожев предлагает создание Европейского союза, концепцию евро-средиземноморского партнерства и, конечно же, эксплуатацию колониального труда в латинских (романских) метрополиях!
Подлежит ли на сегодняшний день сомнению тот факт, что в настоящее время экономического кризиса Европейский Союз управляет ситуацией на основе именно этих директив Кожева? Ведь он говорит на эту тему в буквальном смысле, как она отображается сегодня: «Это сама империя, которая должна будет самостоятельно разработать специальный план применения возможностей колоний и адаптировать все имеющиеся средства, необходимые для ее реализации, в то время как она сама опять же должна будет пользоваться преимуществами, которые могут возникнуть в результате этих совместных усилий по планированию организованной работы ».
Латинская (романская) империя и русская сдержанность на территории Средиземноморья (или «Латинская часть «Римленда» (Rimland))
Таким образом, Кожев воспринимает латинскую (романскую) империю под руководством Франции и, именно в контексте такого трактования данного вопроса, он исполнял свои служебные обязанности и полномочия в качестве высокопоставленного государственного и международного должностного лица и советника правительства, с целью добиться именно такого формата формирования латинской (романской) империи.
Это было его мечтой об Империи, которая станет основой мира между «англосаксонской империей», как ее определял Спикман (Spykman) и «Советской славянско-православной империей» Сухопутных войск, по определению самого Кожева.
Кожев обладал исключительной проницательностью, но одновременно поддавался влиянию и воспринимал американскую национальную безопасность и безопасность на Западе в целом как таковую, которая подвергается вероятной угрозе со стороны советской международной гегемонии.
В жестких условиях начала Холодной войны в 1945 году он указывает на особенно важное значение «радикально атеистического СССР» по отношению к Православной Церкви, которую он «вновь открыл для себя и использовал ее власть и влияние как внутри страны, так и за рубежом (и особенно на Балканах)».
В этом контексте Кожев произносит в завершении пророческие слова: «Все больше и больше, СССР принимает форму Империи не только Славянско-советской, но и в целом Православной!» Кожев приписывает заслуги Сталину и Черчиллю в связи с тем, что именно они породили понимание того, что «Мировой дух (Weltgeist) Гегеля, который по сути бросил на произвол народы, еще до того как воплотился в человечестве, остался существовать в Империях».
И здесь мы снова сталкиваемся с некоторыми вещами, которые могли, по сути, предвидеть и описать только Н.Дж.Спикман (N.J.Spykman) в 1943 году или З.Бжезинский (Z.Brzezinsky) в 1996 году.
По сути, Кожев, предлагает метод «упразднения» российской угрозы в Средиземноморье. Он пишет: «В контексте реальной империи […] союз между латинским (романским) миром и исламом сделал бы присутствие других имперских держав в Средиземноморском бассейне достаточно несмелым и неустойчивым».
Именно в связи с этим, мне представляется, что Россия приводится в этом контексте просто потому, что: во-первых, Кожев не хотел нарушать спокойствие Британского Содружества (в понимании Спикмана (Spykman), а во-вторых: Британия уже присутствовала в Средиземном море, а США в свою очередь уже обосновались на Среднем Востоке, который они вряд ли когда-либо захотели бы оставить.
Таким образом, Кожев явно нацеливался на Славянско-православную гегемонию в Средиземном море. Чего еще более лучшего могли ожидать в Вашингтоне все те, кто полностью приняли теорию Спикмана (Spykman) как доктрину национальной безопасности?
Несомненно, здесь следует подчеркнуть, что Кожев говорит о «союзе» Латинской (романской) империи «с исламом», а не о введении ислама в «национальный родственный европейский тандем».
Этот термин, по-видимому, не был принят современным Европейским союзом, и начал постепенно умалчиваться в период президентства Жискара д’Эстена (1974-1981), который следовал политике сближения с Соединенными Штатами и выступал за вступление Великобритании в ЕЭС.
Де Голль предсказал угрозу для Франции со стороны Соединенных Штатов после вступления Великобритании в ЕЭС. Он понимал, что «англо-саксонская империя» вошла бы посредством Великобритании в контексте с ее европейскими настроениями, которые по желанию генерала де Голля должны были бы оставаться «романскими» и под французским предводительством со стороны советника Кожева.
14 января 1963 года президент Франции Шарль де Голль выступил с категорическим заявлением на пресс-конференции в Елисейском дворце: «Вхождение Великобритании и других стран на общий торговый рынок будет полностью подчинено и максимально приближено характеру ЕЭС, как и в случае с Францией. Европа из семи или одиннадцати или восемнадцати стран будет приравниваться по чиле и значению с мощнейшим атлантическим сообществом, контролируемым США, которое в свою очередь будет пытаться поглотить европейский тандем.
После отставки де Голля с поста Президента (28 апреля 1969 года), которая последовала за французскими событиями в мае 1968 года (что-то вроде современных цветных революций…) и после его смерти (9 ноября 1970 года), вновь открылся путь для вступления Великобритании в ЕЭС, что и было в итоге достигнуто на новогодние праздники 1973 года, когда членами ЕЭС стали также Ирландия и Дания, при консервативном премьер-министре Эдварде Хите (Edward Heath) и Президент Французской Республики Жорже Помпиду (Georges Pompidou).
Латинская (романская) империя и неизбежное «похищение» «англосаксонской» Германии
Вопрос о контроле боевой техники и тяжелой промышленности имел для Кожева определяющее значение в его работах.
Латинская (романская) империя «должна была удовлетворять самостоятельно все свои потребности… не будучи при этом обязанной принимать пожертвования в виде безвозвратных «кредитов», «которые являются следствием экономического и политического подчинения страны-должника»!
Напоминает ли Вам это что-нибудь? Ссылаясь на значение твердого топлива (угля), Кожев абсолютно цинично говорит о возможности, которая последовала за поражением Германии в решении этого вопроса для Франции: «Эта конъюнктура представляет собой поражение Германии и страх, который она продолжает вызывать в мире, особенно в СССР, плюс тот факт, что Франция находится в лагере победителей и [плюс] то, что ей больше угрожает возрождение германского милитаризма. Это всего лишь один возможный элемент предоставления максимально возможного преимущества из этой конъюнктуры, и поэтому, соответственно, преимущество становится постоянным».
И Кожев продолжает писать: «Запретить Германии торговлю железными рудами, отличными от тех, что она добывает на своей собственной земле, в то время как все доменные печи, сталелитейные заводы, которые превышают необходимое количество, должны быть уничтожены. Все дополнительное железо, необходимое (по мнению союзников) для Германии, будет поставляться Францией (или Империей) в виде стальных листов. и т.д.».
«Это означает, что Германия с этого момента и навсегда будет уважительно относиться к условиям контракта на железо-уголь, который был заключен на благо Франции и Латинской (романской) империи».
«Иными словами, Германия должна будет функционировать в качестве угольных шахт Латинской (романской) империи».
По сути Кожев описывает создание ECSC, в процессе которого он принимал самое активное участие!
События перестали развиваться после того, как ЕС попал под англо-саксонскую сферу влияния, при этом оправдались ожидания Кожева, что Германия будет привязана к культурному и религиозному направлению англосаксонского союза.
Факт, который после победы Трампа, Берлин, как кажется, все больше переосмысливает, в особенности после тяжелого удара, который он принял с британским выходом из германо-европейской гегемонии.
Европа, особенно после BREXIT и немецкой гегемонии, никогда уже не станет прежней. Призрак Спикмана (Spykman), очень недовольный и раздраженный, будет парить над Берлином.
Позвольте выразить пожелание, чтобы именно немец, а не датчанин, Гамлет, смог бы его увидеть и поинтересоваться по поводу причины, чтобы понять его ответ и предотвратить Розенградов и Гилленштерна, этих безобразников, которые так и ползают туда-сюда по темным коридорам зданий Еврокомиссии.
