“Холодная война» и ее обратная сторона
Доклад на конференции: «Ялтинско-потсдамская система международных отношений 1945-2017». Афины, 13 мая 2017г.
Докладчик: Б.Ф.Мартынов, профессор Университета МГИМО МИД РФ
Сегодня, когда мир фактически уже вступил в состояние новой, второй холодной войны, многие серьезные исследователи, в том числе и на Западе, с ностальгией вспоминают первую, хотя, казалось бы, еще в начале нынешнего столетия мы помечали тот пройденный исторический период исключительно знаком «минус». В чем дело? Почему сегодня «холодная война» больше не выглядит таким ужасающим «монстром» по сравнению с теперь уже далекими 90-ми, когда грядущее виделось нами почти исключительно в розовом цвете?
По мнению профессора из США Дж.Миршеймера, время с конца 40-х по конец 80-х гг. прошлого века характеризовалось «предсказуемостью», что позволяло партнерам по «холодной войне №1» достаточно трезво (хоть, иногда, и с существенными ошибками!) рассчитывать свои ходы на международной арене, избегая, тем самым, прямой конфронтации.
Миршеймер, однако, забывает добавить, что эту «предсказуемость» обеспечивало существование мощного силового «контрбаланса» в лице Советского Союза. Оно не только не позволяло Вашингтону безоглядно «увлекаться» борьбой за глобальное лидерство, но и создавало дополнительные возможности «малым» и «средним» странам отстаивать свой национальный суверенитет и укреплять свое международное положение.
Биполярное противостояние двух примерно равных по силе блоков обеспечивало, таким образом, условия для формирования в будущем подлинно многополярного мирового порядка, который должен стать гарантом предотвращения любых неблагоприятных последствий нынешней «холодной войны №2».
До сих пор «Карибский ракетный кризис» трактуется (и преподается!) почти исключительно в контексте советско-американских отношений. Это понятно.
Октябрьские (1962г.) договоренности между Н.С.Хрущевым и Дж.Кеннеди помогли избежать глобальной термоядерной войны и заложили основы для разрядки напряженности (Договор о прекращении ядерных испытаний в трех средах 1963г., «Договор о Луне» 1967г., Договор о нераспространении 1968г.)
Субъективные ошибки, допущенные лидерами США и СССР (размещение США на территории Турции ракет средней дальности и намерение Вашингтона «любой ценой» свергнуть правительство Ф.Кастро, с одной стороны, недостаточно продуманное размещение Советским Союзом ракет на Кубе и отказ Н.С.Хрущева согласовать с Ф.Кастро условия их вывода с острова – с другой), не смогли, тем не менее, помешать укреплению позиций революционной власти на Кубе и, впоследствии, становлению Кубы в качестве одного из лидеров Движения Неприсоединения.
Острота кризиса, поставившего мир на грань термоядерной войны и вызвавшая у Н.С.Хрущева состояние, близкое к панике (если вспомнить выдвижение им в одностороннем порядке предложения Соединенным Штатам контролировать процесс вывоза советских ракет в кубинских портах, а далее – в территориальных водах Кубы) не смогла переломить усилившийся после Кубинской революции общий тренд мировой политики в сторону демократизации и усиления влияния на нее стран так называемого «третьего мира».
Для нормализации советско-кубинских отношений, пострадавших вследствие волюнтаризма Н.С.Хрущева, на Кубу был отправлен один из наиболее способных деятелей советского Политбюро – А.И.Микоян.
В затяжных и трудных переговорах с руководством этой страны, продолжавшихся в течение ноября 1962г., Анастасу Ивановичу удалось сгладить негативное впечатление, которое произвела на кубинцев заключенная за их спинами советско-американская договоренность по Кубе. При этом в ходе переговоров обратила на себя внимание фраза Ф.Кастро о том, что отныне и впредь «Куба будет сама беспокоиться о своей безопасности».
Эта фраза Ф.Кастро легла в основу самостоятельной и долгосрочной внешнеполитической стратегии Острова Свободы по созданию собственного внешнего «периметра безопасности», которая получила название «политики интернационализма». Она включала в себя не только политико-дипломатическую, но и военную составляющие.
Излишне говорить, что на этом пути также было сделано немало субъективных ошибок: сначала имела место почти ничем не ограниченная поддержка Кубой партизанских движений в странах Латинской Америки (1963 – конец 60-х гг.), которые были беспощадно подавлены латиноамериканскими военными при помощи США. Затем Куба обратила внимание на Африку, где ее успехи в Анголе (1975г.) и Эфиопии (провинция Огаден, 1978г.) оказались более заметны.
Опасаясь новых осложнений в отношениях с харизматичным Фиделем в условиях неблагоприятно меняющейся для него экономической и внешнеполитической конъюнктуры и в самый разгар советско-китайских противоречий, Советский Союз был вынужден поддерживать эти действия Кубы, несмотря на то, что в то время его заинтересованность в разрядке отношений с США носила стратегический характер.
«Большое», однако, видится на расстоянии. Соединенные Штаты, будучи в курсе самостоятельной, мало зависящей от СССР внешней политики Кубы, тем не менее, пошли на свертывание разрядки с Советским Союзом (Зб.Бжезинский: «Разрядка была похоронена в песках Огадена»). Она изначально носила тактический характер и вскоре стала им не нужна: США сумели быстро «восстановиться» после поражения во Вьетнаме.
Начиная с президентства Дж.Картера и далее Вашингтон взял курс не на сосуществование с СССР, а на его развал, умело используя для этого политику «прав человека». А порой слишком «размашистые» действия Кубы в Африке были избраны лишь как предлог: не будь их, США нашли бы другой.
Несмотря на то, что уровень жизни людей на Кубе, как правило, в «разы» уступал советскому, население острова в массе своей поддерживало правительство Ф.Кастро, гордясь победами своих добровольцев над регулярными войсками Заира, ЮАР и Сомали. Это во многом способствовало сохранению Кубы как символа сопротивления Соединенным Штатам в Западном полушарии и позволило ей завоевать высокий международный престиж и авторитет в странах так называемого «третьего мира».
Будь Куба послушным сателлитом СССР, ситуация была бы иной, прежде всего – в странах Латинской Америки. Именно начиная с периода 70-х гг. стала все более заметной самостоятельная, независимая политика латиноамериканских стран на мировой арене (движение за пересмотр Устава ОАГ, за восстановление отношений с Кубой и отмену антикубинских санкций, за принятие в ООН «Хартии экономических прав и обязанностей государств» и пр.) Начали закладываться основы политики становления государств Латинской Америки в качестве самостоятельной цивилизации, будущего независимого центра притяжения сил грядущего многополярного миропорядка.
Сегодняшняя ситуация в этом плане весьма красноречива. В Западном полушарии, несмотря на все естественные различия между государствами Латинской Америки и в том, что касается их политических режимов и экономических моделей, была создана система независимых от США и ОАГ органов межлатиноамериканского сотрудничества (Меркосур — Унасур – СЕЛАК), включая и сотрудничество в сфере безопасности (Южноамериканский совет обороны – ЮАСО, 2008).
Сегодня практически любая латиноамериканская страна, независимо от ее размеров и состояния экономики, как правило, на несколько порядков более суверенна в принятии своих внешнеполитических решений, нежели какое-нибудь из развитых государств Запада, которое состоит в союзнических отношениях с США. Пример – Эквадор, предоставивший убежище в своем посольстве в Великобритании К.Ассанжу.
Начало же процессу «суверенизации» латиноамериканских государств положила Кубинская революция. В этом смысле не приходится ожидать, как это делают некоторые, какого-то скорого «возвращения» Кубы в лоно США.
Куба, как и любое другое государство, в том числе и Россия, естественным образом заинтересована в построении равноправных и взаимовыгодных отношений с Соединенными Штатами. Вопрос в другом: способны ли сами Соединенные Штаты к налаживанию именно таких отношений? Ведь вся история этой страны доказывает, что понятие «партнерство» в ее политической культуре сводится к понятию «лидерство», которое предполагает не правовые, а силовые решения.
Пример Кубы в Африке и Вьетнама в Кампучии «вдохновил» стремительно стареющее советское руководство на ввод войск в Афганистан в 1979г. Помимо всего прочего быстрая и, как это ошибочно предполагалось, легкая победа должна была способствовать сплочению народа вокруг КПСС и ее внутренней и внешней политики. Дефицит такой поддержки начинал все более остро ощущаться в Советском Союзе на фоне все ухудшающейся экономической ситуации и идеологического застоя.
Но быстрой и легкой победы не получилось, и ошибочность расчетов на нее стала очевидной почти сразу. Однако сегодня стала еще более очевидной ошибочность вывода советского контингента из Афганистана в 1989г. в результате решения М.С.Горбачева. Неспособность и нежелание СССР (во многом, под влиянием наивных надежд на всеобъемлющее сотрудничество с Западом) довести до конца начатое дело нанесли серьезный удар по ранее непререкаемому престижу Советской армии и др. силовых структур. Этот недостаточно продуманный шаг стал, наряду с некоторыми другими, одной из причин распада Советского Союза.
А мира в Афганистане как не было, так и нет. Наоборот, в 2002г. Афганистан подвергся агрессии со стороны западной коалиции во главе с США и жертвы, понесенные на сегодняшний день афганским народом, намного превысили количество его жертв в ходе советско-афганской войны.
Сегодня многие афганцы с ностальгией вспоминают «шурави», которые не только воевали, но и, в отличие от сил западной «коалиции», строили: дома и школы, больницы и промышленные предприятия. Превращение Афганистана в очаг терроризма и распространения наркотрафика на южных подступах к границам России заставляет задуматься об истинных целях ввода войск США в эту страну, а недавнее решение президента США Д.Трампа об увеличении там американского воинского контингента свидетельствует о намерении закрепиться в Афганистане «всерьез и надолго».
Получилось, что совершив одну ошибку, пойдя на ввод войск, Советский Союз, скоропалительно выведя их в 1989г., «исправил» ее другой, еще более крупной и непростительной. Что из этого получилось – мы можем наблюдать сегодня.
Настоящие уроки «холодной войны» нам, наверное, еще предстоит извлечь. Главный из них, по моему мнению, заключается в том, что идеализму, неоправданным надеждам на «партнерство» с США и странами Запада в связи с их, якобы, «заинтересованностью» в существовании сильной и экономически-мощной России больше не должно быть места.
Россия слишком велика – в географическом, политическом, культурном и военном масштабах, чтобы у Запада (прежде всего – у США) не возникало искушения периодически использовать ее образ в виде пугала для решения собственных узкокорыстных и удручающе краткосрочных политических задач.
Так было в XVI–XX веках, так, очевидно, долгое время будет и впредь.
Иллюзии в этом отношении, которые испытывали руководители, подобные Н.С.Хрущеву, М.С.Горбачеву или Б.Н.Ельцину, способны только ухудшить ситуацию, породив на Западе ложное мнение о «слабости» России, и ее неспособности отстаивать свои национальные интересы.
Отчасти результатом этих иллюзий является и нынешняя международная ситуация, которая, на наш взгляд, вполне подпадает под определение «холодной войны №2».
