Вдохнувший душу в социум
5 мая исполняется 200 лет со дня рождения Карла Маркса
«То Трира Черный Сын с неистовой душой!
Он не идет – Летит! Нет, катится лавиной!
Отвагой редкостной сверкает взор орлиный.
А руки он простер взволнованно вперед,
Как бы стремясь обрушить неба свод»
(Молодой Энгельс – о молодом Марксе).
Первые юбилеи Маркса
С юбилеями Марксу везет. Широко отмечалось еще его 50-летие (в 1868). Маркс тогда был вызывавший серьезные сомнения в своей концепции экономист.
Его в самой Европе еще шибко не знали, в Штатах – толком не слыхивали. И даже в России, в коей Карл Маркс со временем станет богом, лопатинского перевода – еще не было. Но юбилей Маркса вся левая, социалистическая Европа отмечала как событие номер один. Блестящие статьи в связи с юбилеем «трирского мятежника» написали даже его идейные враги.
Неоякобинец Шарль Делеклюз, вообще скептически относившийся к пролетариату как к основе социалистического устройства мира (в 1871 Шарль Делеклюз возглавит Парижскую Коммуну), приветствовал Маркса как надежду всех угнетенных.
Панегирики же Михаила Бакунина по поводу марксова 50-летия тем более странны, что великого русского анархиста рознили с Марксом и Энгельсом не токмо идеологические нестыковки, но и – скажем искренно! – личное предубеждение, чуть не ненависть.
100-летие Маркса прошло еще более торжественно.
На Западе II Интернационал, пытаясь за собой закрепить права марксистского первородства, обрушился на Ленинский Совнарком. Все эти социал-демократические вожди даже не обвиняли Ленина иль Троцкого в измене марксизму – они попросту заявляли, что большевики есть САМОЗВАНЦЫ, никакого отношения к Марксу, отродясь и не имевшие. Потому о какой измене может вообще идти речь?
Алогично, господа…
Юбилей 5 мая 1968 и Запад
150-летний юбилей Маркса – полагают – прошел нудно. Честно говоря, как он прошел в Союзе – не помню, но у Брежнева, даже и до 1974 – был недостаток; у самого Брежнева, или у его окружения – все одно.
Леонид Ильич до 1974 года уверенно руководил страной, были и успехи; кто знает, может даже со временем Брежнева первого десятилетия (1964-74) признают одним из наиболее успешных, удачливых Российских Государей. Это до 1974 включительно.
В 1974 на него свалилось столько тяжкого, что до здоровья, что Виктория Петровна даже письма писала Суслову и Косыгину, добиваясь, дабы супруга – отпустили с Богом. Не отпустили…
И тем не менее, даже при здоровом Брежневе была какая-то официальность, казенщина…
Она сказалась и в том, как отмечали 150-летие со дня рождения Карла Маркса.
Добавлю: не забудьте, за полгода до того весь СССР широчайшим образом отмечал юбилей ОКТЯБРЯ. И помпезно, и на широчайшую ногу…
Весь пар туда и ушел.
А вот на Западе – было не так.
На Западе инициативу празднования у больших компартий (Французская КП, Итальянская КП), хорошо отъевшихся на советские деньги, перехватили левобуржуазные радикалы типа Дэниэля Кон-Бендита. Отмечая юбилей Маркса, не забудем: оный совпадает с 50-летием событий мая-июня 1968 в Нантерре. Волнения студентов Сорбонны, так толком и не подавленные состарившимся де Голлем, должны были показать миру: коммунисты Запада, воспетые в эпопее Луи Арагона «Коммунисты», давно уже выродились! Не выродились – переродились, стали ревизионистами. А мы вот – ультра-революционеры, и подлинно преданы марксизму. И не токмо что Марксу – Ленину!
Потому как и Советский Союз эпохи 1968 воспринимался западными радикалами как гнездо ревизионизма.
Всем ведомо, что французские радикалы в конце 60-х (и далее) ходили в футболках с портретом Эрнесто Че Гевары. Многие и по сей день так ходят…
Но мало говорят о том, что для леворадикального движения Запада 60-80-х гг. ХХ столетия, была фигура и куда более почитаемая, нежели Че.
Специально одевались под Мао Цзэдуна (см. Робер Мерль «Под стеклом»), заучивали переводы его цитатника, ставили выше самого Маркса.
И кончилось это даже не после кончины Мао (осень 1976), а лишь где-то в 1982-83, когда у власти в Чжуннаньхае окончательно закрепился Дэн Сяопин.
О римлянах
К коммунистическому Китаю и к тому, как оный сегодня видит Маркса, мы когда-нибудь возвернемся.
А что в России?
Провозгласили: марксизм с падением СССР кончился, возврата к учению трирского фанатика боле не предвидится, а потому, дескать, перевернем, братЫ, страничку…
Говорящие подобного рода благоглупости ссылаются на некоего Фрэнсиса Фукуяму, того самого, который уже в 1989 году заявил, что история кончилась! Западно-либеральная парадигма победила во всем мире – и так будет на тысячи лет вперед!
Главное, что мне понравилось, так это то, что в подтверждение сей мысли, он ссылался на – цитирую! – «вдохновенные лица Горбачева, Яковлева и Шеварднадзе»!
Где он там вдохновение сыскал – Бог весть!
Впрочем, возможно сей американо-японец (правильно я сформулировал? – Я.Т.) был под влиянием неких веществ…
Речь не об этом. Пустая болтовня все эти гегемонии вековечные…
У фюрера Германии, Адольфа Гитлера – идеей главнейшей была идея Тысячелетнего Рейха Германского Корня. Не только немцев! На встрече с великим Кнутом Гамсуном (Нобелевская премия 1921 за роман «Соки земли») Гитлер подчеркнул, что норвежцы-де гораздо более чисты в расовом плане, нежели сами немцы. Тысячелетний Рейх? Да все было возможно…
Немцы создали самую совершенную военную машину в истории Европы после квиринских легионов. И что же?
Уже в первой половине 1944 немецкая военная сверхмашина стала так буксовать под ударами рабоче-крестьян, что Черчилль и Рузвельт срочно влезли в Европу, дабы вся Сталину не досталась.
Тысячелетний Рейх… Двенадцать лет с небольшим и продержался; а по сути – менее шести (1 сентября 1939 – 9 мая 1945).
Что до римских легионов. Уже тогда, в начале 90-х Фукуяме, Бжезинскому и протчим, возражал выдающийся русский марксист, профессор (тогда, кажется, еще доцент МГУ Бузгалин).
Бузгалин и многие другие (Ноам Чомски средь них) отрицали саму возможность выстраивания монополярного мира.
Бузгалин приводил следующий пример: к середине I столетия до Рождества Христова, то есть после смерти Митридата и разгрома Спартака, даже и сомнению подвергать доминирование Рима казалось глупостью!
Из пяти мощнейших армий мира того времени все пять – с огромным отрывом! – были римскими: Помпея, Красса, Цезаря (то бишь триумвиров), Авла Габиния (на Востоке) и республиканская (Марка Туллия Цицерона, в будущем – армия Брута и Кассия).
Даже самая сильная из прочих – армия греческого Египта (Птолемеев) под командованием Ахилла – в сравнении с римлянами и гроша ломаного не стоила. Казалось, что так будет вечно.
Но в 53 г. до Р.Х. парфяне под командованием некоего СурЕны при Каррах чуть не поголовно вырезали огромную, жестко профессиональную армию Марка Лициния Красса.
И гегомония враз завершилась. И Цезарь с Помпеем задумались. Немедля поменяли риторику…
Гегемония Штатов a la Фукуяма завершилась как раз 18 марта 2014, когда был присоединен Крым, а Обама не решился на реальный контрудар. Но вот риторику единственной в мире сверхдердавы, Трамп и протчие Болтоны продолжают по сей день.
Логика Бузгалина
Логика же профессора Бузгалина базируется на постулате простейшем. Идеология (а марксизм есть идеология мощнейшая) имеет все шансы возродиться, ежели проблемы, для разрешения коих она создана, не решены. Более того, подчеркивает Бузгалин, даже если убрать хилиастическую сторону учения Маркса, созданного как великая утопия, так ведь стало еще хуже. Нынешний капитализм, отсутствие СССР, стал куда более варварским и бесчеловечным.
Помимо чистой геополитики (она параметр заданный), у человечества существует масса текущих проблем, причем таковых, что связаны с непосредственной экзистенцией (проблемы выживания рода человеческого). Все тот же Чомски отмечает: Маркс-де предлагал конкретные пути решения проблем, стоящих пред человечеством, реальный социализм эти проблемы решал!
Какие-то удачней, какие-то нет, но решал!
Сегодняшний капитализм выбросил из повестки не только Бога, но и человека. Общество совершенно дегуманизировано, и даже культура Запада сегодня – это культура извращенцев.
И всё бы ничего, но на смену обычному западному обывателю, который конформист по сути своей, приходит – переселенец-мусульманин, которому весь это западный стиль жизни, весь этот капитализм – по сути омерзителен. А ведь оный суннит и есть будущий насельник состарившейся, вымирающей Европы. И вы говорите, у марксизма никаких шансов?
Живая часть наследия Маркса
Все те, кто обкладывают сегодня Маркса словами нехорошими, ссылаются на две вещи: экономическое учение Маркса устарело.
Да что вы говорите?! А я-то полагал, что оное свежо, зеленеет…
Экономическую модель Маркса – все три тома «Капитала» плюс 4-й («Теории прибавочной стоимости»), надо рассматривать с точки зрения изучения истории экономики. Экономическая модель нынешнего капитализма так далека от Марксовой эпохи, как и от Адама Смита или Джона Ло. Поэтому давайте оценивать Маркса-экономиста как величину историческую: и в конкретном применении к истории мировой экономики.
Второе обвинение в адрес Маркса – это жестокость его последователей – тех же Ленина и Троцкого, Сталина и Мао.
Я не знаю, как бы вел себя на их месте сам Маркс. Он – в отличие даже и от Бакунина – не был по сути практикующим политиком.
Но на деле надо вообще разобраться в том, сколь жесток был век ХХ-й.
Да, примеров лютой жестокости левых (и, главным образом, марксистов) – несчетное множество. Самое ужасное, наверное, геноцид красных кхмеров (Пол Пота и Иенг Сари), устроенный ими в Камбодже (1975-79).
От этого ужаса, вопят враги социализма, марксистам никогда не отмыться. И верно. Не отмыться.
Да и отмываться нечего, без толку. Несколько миллионов человек убили в Камбодже красные юные (по 13-14 лет!) офицеры!
И либеральная пропагандистская машина всего мира неустанно твердит об этом, обвиняя в том числе и саму Марксову идею.
Да, может и верно…
Но тогда надо вспомнить и террор правых. Гитлер, к примеру, марксистом никак не был. А Тиссо, заливший кровью Словакию, вообще был католическим епископом.
Наконец, в Венгрии в 1944-45 гг. действовало право «половины имущества»: донес на человека, что тот либо еврей, либо цыган, либо социалист – и половина всего, жертве принадлежавшего – твоя.
Так, пока Конев их не остановил, салашисты поубивали несколько сот тысяч человек.
И в небольшой Мадьярии!
И, наконец, все эти разговоры о правом терроре, о левом терроре могут показаться попросту лицемерием – в связи с чем?
Кстати, Маркс 150 лет тому, узнав об Индии – пришел в ужас. И на сегодня, после семидесяти лет существования независимой Индии – люди стремящиеся узнать, узнают о кошмаре.
Десятки миллионов людей, не входящих ни в одну из четырех главных варн (каст), подвергаются непрерывным унижениям, о которых мировые СМИ – помалкивают.
Это и есть неприкасаемые. Это их женщин насилуют все, кому не лень, это им запрещено даже чистую воду пить. Это для чарваков и шандалов предел всех мечтаний – творческий труд ослиного седельщика.
Но армии борцов за права (черепах каких-нибудь) даже и не знают о муках отверженных-индуистов.
В итоге число пакистанцев-хальса будет продолжать расти…
Маркс и социум
Главным и живым достижением Маркса, которое чрезвычайно актуально сегодня является его социологическое учение.
Сегодня становится во многом очевидно, что Маркс (наряду, кстати, с Энгельсом) и были основоположниками не токмо марксизма, но прежде всего социологии как науки.
Нет, учебники продолжают рассказывать, что социология рождена (одномоментно как-то!) французским позитивистом Огюстом Контом в 1839, да вот беда: все крупнейшие социологи ХХ века от Франкфуртской школы – и до французов – сплошь марксисты.
Что же нового увидел Маркс?
Маркс рассматривал социум вообще как живой организм.
Конт (позитивист ведь!) видел в обществе некую механистическую структуру, которая и работает как машина; эта логика издавна ведома (см., к примеру, «Левиафан» Гоббса).
Маркс четко понимал: общество – оно живое, состоит из живых людей.
Итак, первое: СОЦИУМ ЕСТЬ ЖИВОЙ ОРГАНИЗМ.
Далее.
Поскольку социум – живой, то он подвержен изменениям.
Социум живая, диалектически развивающаяся структура. А вот куда он развивается, в дОлжном ли направлении – вопрос иной.
Итак, второе – СОЦИУМ ЕСТЬ ДИАЛЕКТИЧЕСКИ РАЗВИВАЮЩАЯСЯ СТРУКТУРА.
Но отсюда следует и третье. Если социум живой и диалектически развивающийся организм, как ребенок, одно слово! то надобно сделать так, чтобы:
— организм этот был здоров
— и развивался в том направлении, кое необходимо и кажется правильным.
Кому необходимо? Для кого кажется правильным?
Ну, в данном случае – для Карла Маркса.
Ведь как всё просто…
Вместо эпилога
После войны в Союзе даже самый термин социология был сначала под негласным, а потом уже и под откровенным запретом.
В 1945 в связи со 125-летним юбилеем Энгельса состоялось научное совещание на тему «Энгельс как историк». Под председательством самого Сталина!
Участвовали чуть ли не все московские и ленинградские историки первой череды. И народ понесло!
Пошли уж разговоры о том, что Фридрих Энгельс как историк и даже социальный мыслитель был чуть не выше самого Маркса.
И чем дальше, тем больше историки в этом плане напирали…
Сталин решил сыграть роль Простодушного: «А что этот Маркс, как его… Карл! Ну да, Карл. Так этот Маркс – хороший энгельсист?»
Академик Греков (автор великого двухтомника о Киевской Руси) иронию, однакож, не учуял.
«Что Вы, товарищ Сталин! Маркс вовсе не был энгельсистом. И термина-то такого не существует!».
«Это Энгельс был марксистом!» – дополнил кто-то.
«Что же это выходит, товарищи – опечалился Сталин. Энгельс был марксистом, но он выше Маркса?».
Действительно, непорядок.
А марксистов – много. Я на днях внимательно слушал ректора одного из крупнейших греческих университетов. Не знаю, кем этот человек себя полагает, но и воззрения, и установки, и даже способ подачи материала – совершенно марксистские.
Так-то вот!
