Татьяна Москалькова на защите прав граждан
Татьяна Москалькова, Уполномоченный по правам человека в РФ: «Самое главное — это уважительное отношение к человеку»
Уполномоченный по правам человека в РФ Татьяна Москалькова 20 февраля совершила визит в Грецию и приняла участие в праздновании 20-летия института омбудсмена Греции. По окончанию визита состоялась пресс-конференция с корреспондентами российских СМИ, в которой приняла участие и наша газета. Сегодня мы публикуем выдержку из наиболее интересных ответов российского омбудсмена.
— Татьяна Николаевна, каковы главные итоги Вашего визита в Грецию?
— Это мой первый выезд к омбудсмену в Греции, который был связан и с проведением крупномасштабного международного форума и празднования 20-летия института омбудсмена Греции. Очень важно, что было собрано солидное международное сообщество, которое занимается профессиональной защитой прав человека, и то, что на этом мероприятии присутствовал председатель парламента и другие должностные лица, которые отметили значимость этого института.
Для меня это очень важно, потому что в прошлом году мы заключили соглашение о взаимодействии и наметили принципиально новый уровень защиты прав человека и обменялись нашими инструментарии.
Около миллиона граждан России находятся в Греции либо на отдыхе, либо на постоянном проживании. Это самая крупная диаспора в Европе и более 38 тыс. граждан Греции проживает на территории Российский Федерации. И это все заставляет нас искать новые механизмы защиты людей.
Вторым немаловажным событием этого визита были намеченные коммуникации с моим коллегой из Украины Денисовой. Она обратилась ко мне накануне с просьбой об официальной встрече в рамках этого Форума, но перед выездом одновременно направила мне и разместила в медийном пространстве письмо обвинительного характера, связанного с тем, что якобы я в Москве вместе с вице-президентом европейского института омбудсманов Ниной Колпачевой посетила военных моряков, находящихся в Лефортово и переведенных из «Матросской тишины», где они находились на лечении.
Мне казалось, что вот такая акция открытости нашей системы, прозрачности ее действии, милосердия и гуманизма по отношению к людям вызовет, конечно, позитивный отклик. Нет разницы, откуда ты получишь объективную информацию, главное, что она есть. Нет разницы, кто поможет людям, главное – что эта помощь поступила. Однако, это вызвало резко негативную реакцию со стороны Людмилы Денисовой, которая считает, что именно она должна была посетить граждан Украины.
Российская сторона исходила из того, что со стороны Украины заключенных посещают и консул, и адвокат, причем три консула работают одновременно с военными моряками, поэтому они имеют возможность из первых уст получить объективную всестороннюю информацию.
И второй вопрос, который был поставлен в письме, что мы должны заниматься обменами. Вот такое очень жесткое постановочное решение проблемы со стороны Украины тоже мне не понятно: Людмила Денисова ссылается на документы, которых я не получала, в частности ноту МИДа, при том, что обещала мне показать эту ноту, но пока что ее не предъявила. Это также вызывает недоумение, потому что только взаимно уважительный диалог между двумя независимыми суверенными институтами может привести к какому-то результату.
Официальную встречу я отменила, у нас состоялся обмен мнениями, можно сказать, на ходу, но, тем не менее, Людмила Денисова попросила меня в отношении двух граждан Украины, содержащихся под стражей и находящихся в СИЗО №1 в Симферополе принять меры и оказать медицинскую помощь. Я этим займусь обязательно и со своей стороны тоже буду просить объективного расследования гибели гражданина России Иванова, оказания медицинской помощи и комплексного обследования журналиста Кирилла Вышинского, который находится под стражей. И, конечно, мы крайне заинтересованы в том, чтобы в рамках законодательства граждане России могли быть переданы на территорию России для дальнейшего отбывания наказания. Вероятно, это предмет для разговора с официальными компетентными органами России, но какой-либо результат возможен лишь в том случае, если эти отношения будут конструктивными, взаимными, уважительными, потому что в основе всего лежит все-таки человеческий фактор и взаимное понимание.
Ну и наконец, третье, для меня важнейшее мероприятие, которое здесь прошло, это посещение гражданина РФ Александра Вадимыча Винника, который содержится сегодня в медицинском учреждении, в больнице. И я хотела бы в связи с этим в первую очередь сказать слова благодарности властям Греции, которые разрешили мне совершить этот частный визит и своими глазами увидеть состояние здоровья нашего гражданина. То, что я увидела – превзошло все мои ожидания. У меня имелись справки и медицинские заключения, которые мне показывал адвокат и наше консульство, но, увидеть своими глазами – это совершенно иное. Абсолютно исхудавший человек, изможденный 80-ти дневным голоданием, требующий немедленной, комплексной, серьезной профессиональной медицинской помощи. Причем из последнего заключения, которое сделали в феврале месяце врачи, совершенно ясно следует, что он в такой помощи – экстренной, немедленной, нуждается срочно, иначе он может погибнуть.
В этом же заключении совершенно четко сказано, что из-за отсутствия коммуникаций с органами охраны нет возможности перевести его из-под стражи в медицинское учреждение, где ему будет оказана медицинская помощь, для того чтобы вывести Александра из голодания. Это должны быть профессионалы, которые не дадут ему погибнуть. Я буду обращаться к министерству юстиции и лично к министру юстиции, лично к министру здравоохранения с тем, чтобы было принято решение об экстрадиции его в Россию и для этого есть все — и правовые и нравственные – основания.
Во-первых, потому что это гражданин России, во-вторых, потому что на территории России возбуждено и расследуется уголовное дело в отношении этого гражданина, и невозможно его завершить (расследование) и вынести справедливое решение, если он находиться на территории другого государства. Винник уже более 18-ти месяцев содержится на территории Греции, где он не совершал никакого преступления. При этом имеется официальное решение суда о его экстрадиции в Россию. Имеются также и два других решения суда об экстрадиции в США и во Францию, которые на мой взгляд имеют не такое преимущественное значение, поскольку преступление на территории США и Франции не совершалось. Нужно учитывать и гуманитарную составляющую: у Александра Вадимыча очень больна жена и двое мальчиков – сыновей, которых воспитывать практически некому. Он единственный кормилец в семье, у него еще есть мама, с которой фактически нет связи по телефону, потому что она настолько тяжело воспринимает его положение под стражей и его состояние здоровья, что даже телефонный разговор с ней травмирует.
Очень важно, что сегодня общественность развернулась лицом к этому трагическому, выходящему из рук вон событию, когда человек без достаточных правовых оснований содержится столь длительное время под стражей, когда под угрозой его жизнь, и, тем не менее, ничего не делается. Я очень рассчитываю, что отношения между нашими странами, те позитивные процессы, которые сегодня происходят, позволят нам рассчитывать на понимание и справедливое решение по его экстрадиции в Россию.
— Это решение должен принять министр юстиции согласно законодательству. У вас были какие-либо контакты по этому вопросу, так как временные рамки сужаются, поскольку Винник может не дожить до принятия этого решения? Министр юстиции – это последняя инстанция, замыкающая предыдущие две судебные и не понятно, почему он медлит.
— Хочется верить, что он не владеет достаточной информацией о реальной угрозе его жизни, что он может погибнуть. Министр юстиции вправе вынести решение в любой момент и отложение рассмотрения этого вопроса на месяц может рассматриваться как трагическое решение, необратимое и которое повлечет серьезные нравственно-правовые процессы для всего мирового сообщества. Это очень плохой прецедент. Мы с вами здесь собрались для того, чтобы придать гласности реальную ситуацию с положением Винника, и я уверена, что министр юстиции проникнется той реальной ситуацией, в которой находится Винник.
Министр юстиции, на мой взгляд, должен учитывать все мнения, если возбуждены уголовные дела на территории Франции, США. Нужно, наверное, лицу, принимающему окончательное решение собрать всю информацию, но мы высказываем свои вязкие аргументы в пользу передачи именно российской стороне. Из тех процессуальных документов, с которыми имела возможность ознакомиться я, не видно того реального ущерба государству США, который бы подвигал нас к обсуждению этого вопроса. Он не совершил тяжкого преступления против личности, массового убийства, террористического акта, призыва к свержению власти, создания экстремистского сообщества, поэтому все, что касается сегодня обвинения, оно выглядит достаточно абсурдно с точки зрения правовой. Поскольку и законодательства, регулирующего оборот криптовалюты сегодня не существует, а если законодательства нет, то давайте разбираться из каких доказательств состоит предъявление обвинения, из чего складывается состав преступления.
— Только что от адвоката Винника поступила молниеносная новость во время нашей пресс-конференции: «Винник после общения с Вами заявил о прекращении голодовки и в данный момент пускает к себе врачей».
— Я очень рада и счастлива, что смогла подвигнуть человека не умирать, а бороться за свои права и другими способами. Есть широкий сегодня инструментарий защиты прав человека, и очень хорошо, что с нами общественность и средства массовой информации, которые могут подвигнуть и соответствующие органы к справедливому решению.
— Означает ли это, что обращение к министру юстиции не последует в связи с последними новостями?
— Нет, конечно, нужно писать и обращаться, поскольку выход из голодания не менее опасен, чем само голодание
— В Греции достаточно распространенной является практика наблюдения за задержанными правоохранительными службами у входа в реанимационную палату, это вполне можно реализовать и таких примеров предостаточно. Совсем необязательно присутствие полицейского рядом с кроватью больного, вопрос вполне решаемый.
— Конечно, самое главное — это уважительное отношение к человеку. Потому что, что бы человек не совершил, для нас гуманитарная составляющая, гуманизм и милосердие к человеку имеет все таки очень важное значение, потому что заключение под стражей — это не кара, не месть, — это цивилизованное изолирование человека от общества за совершенное преступление, а если человек еще и не осужден, и не доказана его вина, и он является (согласно презумпции невиновности, признанной во всем мире) не виновным до окончательного решения суда, — он требует особого отношения к себе.
— Что касается временных рамок, то 18 месяцев — это же, насколько известно, максимально допустимый срок пребывания под стражей без суда с процессуальной точки зрения?
— С процессуальной точки зрения весь мир и всеобщая декларация прав человека, и европейская по правам человека 1950-го года говорит о разумных сроках расследования и содержания под стражей. Поэтому каждое государство на конституционном уровне установило конечный срок нахождения под стражей. И согласно конституции Греции этот конечный срок в виде 18-ти месяцев — он установлен. Есть коллизия между конституционной нормой и другим законом, который говорит о том, что если человек подлежит экстрадиции, то срок его пребывания под стражей может быть продлен еще до 6-ти месяцев. Но в любом случае конституционная норма имеет преимущество перед любым другим законодательством, а если это еще и ставит под угрозу жизнь человека, то, конечно, немедленно нужно рассматривать вопрос о замене ему меры пресечения на не связанную с лишением свободы и оказании ему экстренной медицинской помощи.
— Какие договоренности были достигнуты в вопросах сотрудничества с институтом омбудсмена Греции?
— В рамках меморандума мы наметили несколько направлений сотрудничества. Первое — это работа с обращением граждан. С тем чтобы, если мне стало известно о нарушении прав гражданина Греции, я сообщаю об этом немедленно омбудсмену, и это позволяет напрямую быстрее решить вопрос по защите прав, минуя все дипломатические каналы, бюрократические препоны.
Вторая часть наших взаимоотношений строится в русле правового просвещения. Многие люди попадают в сложные жизненные ситуации, потому что они не знают законов страны, не знают законов миграционного законодательства, и мы выдворяем из страны, потому что человек пропустил срок пребывания, который является конечным, и он подлежит выдворению через судебные решения или центры временного содержания иностранных граждан, подлежащих выдворению. Поэтому здесь нужно намечать программу соответствующего правового информирования граждан о взаимном законодательстве. Конечно, мы хотели бы ввести новые формы приема граждан, в виде видео-конференц связи, работы с диаспорами: в Греции с российской диаспорой, в России с греческой, — с тем, чтобы понимать сложности этого вопроса.
В мире цифровых технологий хотелось бы иметь единые папки данных о людях, обращающихся с вопросом, чтобы выйти на системные проблемы. Эти системные проблемы могут быть связаны и с образованием, и получением медицинского обслуживания, и с вопросами миграции. Сегодня нужно выходить на новый уровень решения вопросов и запуска инструментариев в мире цифровых технологий.
– А жалобы со стороны греков в России были?
— Они были связаны с трудовым законодательством, когда людям задерживали выплату зарплаты по трудовому договору, и нам удавалось их разрешить. Также с вопросами совместных браков и установления гражданства для ребенка, особенно в случае развода и решения вопроса судьбы общения с этим ребенком, проживание ребенка с одним из родителей. Это также вопросы обучения в ВУЗах, вопросы культурных ценностей по библиотекам, информационным потокам и банкам.
— Была ли достигнута договоренность о сотрудничестве между Евразийским Альянсом омбудсменов и Международным институтом омбудсменов?
— Любые формы интеграции право-человеческой тематики очень важны. Международный институт имеет давнюю историю, свои возможности для коммуникаций и мы договорились о таком сотрудничестве: меняемся документами, которые позволяют формализовать отношения между Россией и этим институтом, и между Евразийским Альянсом омбудсменов и международным институтом. Конечно, это позволяет обмениваться лучшими практиками.
Так например, в Греции, Армении, Казахстане, Узбекистане сейчас действуют национально-превентивные механизмы, которые позволяют некому общественному пулу при омбудсмене посещать в любое время пенитенциарную систему и устанавливать такой общественный контроль за деятельностью этих служб, и быстро реагировать на нарушения. Ну, например, это полезные у нас формы работы. В плане правового просвещения каждый год мы проводим единый урок по правам человека, в котором принимают участие все школьники и студенты, где-то 6 млн. в прошлом году приняло участие. И все, кто связан с правами человека, омбудсмены, аппарат выходят с тем, чтобы провести просветительскую работу.
Мы используем свои механизмы в проверке жалоб, которые не используются в других государствах. И, наоборот, в других государствах есть механизмы защиты неприкосновенности и независимости этих реститутов. Сегодня на конференции обсуждался вопрос о предъявлении гражданского иска омбудсмену Польше за его профессиональную деятельность и высказывание. И все высказали протест, но одновременно заметили несовершенство законодателя, которое не позволило защитить омбудсмена Польши от таких притязаний государственных властей. А именно в этом и есть смысл института — предотвратить и указать высшей власти на злоупотребление властными полномочиями, на волокиту в рассмотрении тех или иных вопросов, на несправедливые решения. Только тогда может в демократическом правовом государстве построиться цивилизационное пространство, где человек будет действительно чувствовать себя комфортно.