АНАЛИТИКАПолитика

О свидомых полицаях

История «титульного» украинского коллаборационизма к сожалению «малоизвестна» в современной Европе

Парад в день независимости Украины 24 августа оказался примечателен не столько демонстрацией практически отсутствующих дееспособных технических новинок, сколько «манифестацией» «модернизированной» украинской идеологии.

Выступление президента Петра Порошенко началось с бандеровского лозунга и продолжилось бандеровскими песнопениями. «Национальный лозунг — слава Украине, героям слава! Мы испытываем гордость за него, а наши враги должны корчиться, как черти от ладана». «Порошенко продолжает выступление, пытаясь напеть строки из марша новой украинской армии, по сути — возрожденного гимна Организации украинских националистов, боевое крыло которой в годы Великой Отечественной уничтожило сотни тысяч украинцев и поляков. Участие в параде делегации из Польши на этом фоне выглядело, мягко говоря, странным».

Иными словами, период застенчивой реабилитации украинских коллаборационистов, сопровождавшийся «убийственными» вопросами «русскоязычных майдановцев» — «где вы видели на Украине бандеровцев?», завершился вполне официальным взятием на вооружение их лозунгов и идеологии в целом. Это вызвало некоторое смущение даже в просвещенной Европе, с молчаливым одобрением взирающей на апартеидные инициативы и марши ветеранов СС в Прибалтике.

Специфика украинского национального возрождения действительно впечатляет. Уровень одиозности украинских наци часто недооценивается даже в российском антибандеровском дискурсе, нередко путающемся в разных течениях украинского национализма тридцатых-пятидесятых. Иными словами, информацию по украинскому коллаборационизму стоит систематизировать.

Организация украинских националистов (ОУН) возникла в 1929-м в результате объединения нескольких более мелких националистических организаций. Идеология организации представляла собой типичный пример распространенного в тот период в Восточной Европе «хуторского нацизма» с его незамутненным людоедством. Ярослав Стецько, 1941-й: «Москва и жидовство — это самые большие враги Украины. Считаю главным и решающим врагом Москву, которая властно держала Украину в неволе. И, тем не менее, оцениваю враждебную и вредительскую волю жидов, которые помогали Москве закрепощать Украину. Поэтому стою на позициях истребления жидов и целесообразности перенести на Украину немецкие методы экстерминации жидовства, исключая их ассимиляцию». Этнические чистки как желаемая практика опирались на теорию «Украины для украинцев».

В мае 1941-го был издан примечательный программный документ «Борьба и деятельность ОУН во время войны».

П. 16. «Национальные меньшинства подразделяются на: а) дружественные нам, то есть члены всех порабощенных народов; б) враждебные нам, москали, поляки, жиды. а) Имеют одинаковые права с украинцами, они могут возвратиться на свою родину. б) Уничтожаются в борьбе, кроме тех, кто защищает режим: переселение в их земли, уничтожать прежде всего интеллигенцию, которую нельзя допускать ни до каких правительственных учреждений, и вообще сделать невозможным появление интеллигенции, то есть доступ до школ и т. д.» «Руководителями отдельных областей жизни могут быть лишь украинцы, а не чужинцы-враги. Ассимиляция жидов исключается».

П. 17 «Наша власть должна быть страшна для ее противников. Террор для чужинцев-врагов и своих предателей».

Неудивительно, что ОУН практически мгновенно нашла общий язык с нацистским Берлином.

Хорошо известно, что традиционный аргумент о неосуждении ОУН-УПА в Нюрнберге не выдерживает элементарной критики. Трибунал стал международным потому, что германского государства на тот момент фактически не существовало (Германия находилась под управлением оккупационных администраций); в отношении местных коллаборационистов действовала национальная юрисдикция пострадавших от нацизма стран. Так, марионеточный премьер Норвегии Видкун Квислинг и еще 40 видных норвежских нацистов были казнены вне всякого «нюрнбергского» контекста. «Во Франции, было приговорено к смертной казни более 7 тыс. человек. Около 10 тыс. человек были казнены местными властями либо членами сопротивления. Маршал Петэн, возглавлявший французское правительство во время оккупации, был так же приговорен к смерти, но сам Де-Голль сменил старому маршалу приговор на пожизненное заключение».

Тем не менее, лидеры украинского национализма действительно упоминались на Нюрнбергском трибунале, причем в весьма своеобразном контексте. Эрвин Штольце, полковник Абвера: «Мною лично было дано указание руководителям украинских националистов, германским агентам Мельнику (кличка „Консул-1“) и Бандере организовать сразу же после нападения Германии на Советский Союз провокационные выступления на Украине с целью подрыва ближайшего тыла советских войск, а также для того, чтобы убедить международное общественное мнение в происходящем якобы разложении советского тыла». «…В октябре 1939-го года я с Лахузеном привлек Бандеру к непосредственной работе в абвере. По своей характеристике Бандера был энергичным агентом и одновременно большим демагогом, карьеристом, фанатиком и бандитом, который пренебрегал всеми принципами человеческой морали для достижения своей цели, всегда готовый совершить любые преступления».

Специфика этой ситуации в том, что к 1941-му произошел раскол между условно «умеренными» по нацистским стандартам (мельниковцы) и радикалами (бандеровцы), весьма быстро приведший к террору бандеровцев в отношении ОУН (м) и ответным акциям последней. Тем не менее, в отношении службы Рейху оба крыла украинских националистов демонстрировали трогательное единодушие.

В феврале 1941-го с санкции руководителя абвера Канариса начинается формирование «специального подразделения «Нахтигаль» и «организации «Роланд»». Личный состав «Нахтигаль» и «Роланд» набирался руководством ОУН (б) в рамках соглашения с немцами, естественно, из сторонников ОУН, заместителем командира «Нахтигаля» в чине капитана стал Роман Шухевич. В документах организации они проходят под «брендом» групп «Север» и «Юг» «Дружины украинских националистов» (ДУН).

Боевой путь «Нахтигаля» выглядел так. «22 июня 1941 года в 3 часа утра 1-й батальон и „Нахтигаль“ перешли границу на реке Сан и приступили к действиям по преодолению приграничного УРа, в которых сам „Нахтигаль“ задействован не был. После прорыва линии советской обороны подразделение продвигалось в направлении Львова». 29−30 июня подразделение входит в город. Тогда же там оказывается передовая походная группа ОУН (б) во главе со Стецько. 30-го провозглашается создание «Украинского Государства союзного Великой Германии во главе с вождём С. Бандерой». «Возрождающееся Украинское Государство будет тесно взаимодействовать с Национал-Социалистической Великой Германией, которая под руководством своего Вождя Адольфа ГИТЛЕРАсоздаёт новый порядок в Европе и в мире и помогает Украинскому Народу освободиться из-под московской оккупации.

Украинская Национальная Революционная Армия, которая создается на украинской земле, будет бороться дальше с СОЮЗНОЙ НЕМЕЦКОЙ АРМИЕЙ против московской оккупации за Суверенное Соборное Государство и новый порядок во всём мире». Провозглашенный главой правительства Стецько:«Политику мы будем проводить без всяких сантиментов. Мы уничтожим всех без исключения, кто станет на нашем пути… Наша власть будет политической и военной диктатурой ОУН, для врагов страшной и неумолимой».

Во исполнение этой программы в тот же день во Львове начался террор против евреев, вылившийся в масштабный погром. Начиная со времен Кучмы украинские власти, небезызвестный Вятрович и отечественные поклонники Бандеры в лице альтернативного «историка» Бориса Соколова, пытаются переложить вину за него на «неорганизованную толпу» и СД. На практике, однако, ведущая роль ОУН и ее боевых подразделений доказана давно и надежно.

7 июля «Нахтигаль» начал передислокацию из Львова в Тернополь; к 16 июля украинские нацисты достигли Винницы. По дороге продолжалось установление «нового порядка». «Во время нашего марша мы видели следы жидо-большевистского террора, это так укрепило нашу ненависть к жидам, что в двух сёлах мы расстреляли всех встретившихся нам жидов».

Между тем, у Бандеры начались неприятности. Хотя изначальный план Гитлера перед началом польской кампании предусматривал создание вассального государства на территории Западной Украины (именно в этом духе был выдержан «Акт»), к 1941-му он утратил актуальность. В итоге самодеятельность Бандеры и Стецько обернулась запретом ОУН (б) и помещением Бандеры сначала в краковскую тюрьму (на полтора года), а затем в «спецбарак» лагеря Заксенхаузен. Об условиях «заключения» сказано достаточно, чтобы не повторятся; отмечу, что второй излюбленный аргумент адвокатов нациста, ссылающийся на гибель брата Бандеры в концлагере, тоже не выдерживает критики: последний был убит не немцами, а мстившими за Волынскую резню польскими заключенными.

Арест Бандеры не остановил борьбу ОУН (б); правда, ее основной жертвой были мельниковцы. «30 августа в Житомире были застрелены два члена Руководства ОУН (м), О. Сеник-Грибовский и Микола Сциборский, работавшие в немецкой военной администрации. Немцы указали на то, что это, без сомнения, было делом рук сторонников Бандеры, так как те стали совсем неуправляемы в своих действиях — созданная ими милиция продолжала насилия, убийства и грабежи (в отношении имущества, объявленного собственностью Рейха), создала «Украинское гестапо» и «Украинское СД», рвала выданные немцами паспорта, заставляла поляков как евреев носить повязки, не подчинялась распоряжениям немецкой администрации, и, таким образом, создавала хаос и нестабильность, что негативно отражалось на общем настроении населения.

Несмотря на появившееся 7 сентября официальное сообщение о непричастности ОУН (б) к убийству, вскоре произошло ещё несколько десятков убийств руководящих членов ОУН (м) в Виннице и Галиции… С 15 сентября гестапо провело аресты наиболее активных бандеровцев в структурах Галиции и Рейхскомиссариата Украина, а также «на территории Рейха». К 25 сентября действиями гестапо удалось снизить активность ОУН (б) и успокоить население, опасающееся продолжения террора ОУН (б)».

Несмотря на это, из личного состава «Роланда» и «Нахтигаля» 16 сентября начинается формирование «Украинского легиона»; 25 ноября начинается подписание контрактов, заключенных практически всеми участниками формирований (кроме 15) в германских документах «Украинский легион» носил гордое имя 201-го батальона шуцманшафта (охранной полиции). Заместителем командира объединенного подразделения снова становится Шухевич.

«Легион» был крайним, но в целом вполне типичным случаем. Германское командование издало приказ о наборе полицаев уже 26-го июня и украинские националисты приняли в процессе живейшее участие. Инструкция ОУН (б) от марта 1942-го: «украинская национально-сознательная молодёжь должна массово и добровольно записываться в кадры украинской полиции» отражала уже сложившуюся практику.

Часть шуцманшафт батальонов была сформирована непосредственно на основе «куреней» украинских националистов. Так, были переформированы в подразделения вспомогательной полиции «курени» «Украинской национальной революционной армии» ОУН (б). При этом мельниковцы соперничали с бандеровцами — так на основе киевского и буковинского куреней были созданы, например, 109, 115, 116 и 118 шуцманшафт батальоны. Состав остальных формирований украинских полицаев также известен.

Практически в 1941/43 гг. бандеровец/мельниковец и «полицай» был понятиями равнозначными.

Первой известной акцией мельниковцев было активнейшее участие в расстрелах в Бабьем Яру. Несмотря на отчаянные попытки украинской пропаганды обелить пособников нацистов (что многое говорит об украинской пропаганде), этот факт хорошо задокументирован и проиллюстрирован фотографиями.

В конце 1941-го между мельниковцами и германской администрацией произошел конфликт. 5 октября ОУН (м) образовала в Киеве Украинскую национальную раду, осторожно вспомнившую о «независимости» под германо-австрийским контролем, объявленной в 1918-м году. Несмотря на то, что УНР изначально была образована с разрешения немцев, последние довольно быстро сочли ее деятельность выходящей за рамки приличий. Итогом стали расстрелы членов УНР и их сторонников. Впрочем, ОУН (м) не была запрещена, а сам Мельник оставался на свободе до 1944-го года.

Это «недоразумение», как и арест Бандеры, практически не повлияло на энтузиазм сознательных украинцев. Наиболее известной «победой» 118-го батальона стала Хатынь. Однако в ее случае мы имеем дело лишь с одним из тысяч примеров деятельности украинских коллаборационистов.

Боевой путь 201-го батальона, начавшийся во Львове, продолжился в Белоруссии.

«За 10 месяцев нахождения в Белоруссии батальон потерял всего лишь 49 человек, а 40 было ранено. Это число следует соотнести с более чем 2000 „партизан“, уничтоженных батальоном». Как нетрудно догадаться по соотношению потерь, речь шла об обыкновенной резне мирного населения и геноциде евреев. Столкновения с реальными партизанами и сопутствующие потери вызывали у «бойцов» «психичну депрессию» и тоску по «златоглавому Киеву».

При этом «батальон Шухевича очень мало выделялся на фоне других полицайских формирований, действовавших не только на Украине, но и в Белоруссии, России (на север вплоть до Пскова) и Польше. Псковская область: «…Силами полицейского полка «Норд» и 50-го украинского батальона проведены акции против деревень Уставы, Пилихово 2-е, Сумароки и Нелидовка… ликвидировано 137 бандитских пособников из числа местного населения… на работы в Рейх направлено 109 мужчин и 247 женщин…».

Крым: 38-й и 146-й полицейский батальоны, совместно с 22-м латышским полицейским батальоном занимались «очищением городов Керчь, Феодосия и Судак от евреев, коммунистов и остатков частей Красной Армии… За 10 дней с 15 по 25 июня 1942 года ликвидировано 6532 лиц указанных категорий…».

«Рапорт 51а, который находится в том же собрании, подводит итог потерям во всем регионе Юга России и на Украине, а также в Белостоцком округе, и показывает соотношение убитых служащих шуцманшафта и немцев к убитым „бандитам“ и „пособникам бандитов“ (за исключением категории „казненные евреи“), составляющее 1:52. Если учесть число казненных евреев в разделе Bandenverdӓchtige (363 211), то есть „подозреваемых в бандитизме“, это соотношение составит 1:843».

В целом, краткое резюме деятельности и смысл существования украинских шуцманшафтов исчерпывается одной фразой немецкого офицера, относящейся к расстрелам августа 1941-го в Белой Церкви. «Чтобы пощадить чувства зондеркоманды СС, расстреливать детей поручили украинским националистам».

А как же националистическое сопротивление оккупантам? Оно существует в двух формах — топорных фейков, призванных показать подготовку к восстанию, о которой якобы знали немцы (поразительное совпадение изготовленных с помощью принтера «документов Нюрнберга» с очередным набором бандеровцев в шуцманшафты хронически ускользает от взгляда самодеятельных Вятровичей) и весьма короткого списка действительно имевших место стычек. Проблема в том, даже в их случае «канонические» украинские наци в них, как правило,… не участвовали.

Евгений Пожидаев, EurAsia Daily